26 января сего года состоялся круглый стол по делам старообрядных (единоверческих) приходов в рамках ХХХI Международных образовательных чтений. Итогом данного заседания стала резолюция, опубликованная нами несколькими днями ранее. Неискушенный внутренними делами единоверия читатель может оказаться смущен размытостью и двусмысленностью ее формулировок: "негативные тенденции...”, “в некоторых общинах…", "самозванные общества…". О чем же вообще шла речь?
Непосредственный участник круглого стола, игумен Кирилл (Сахаров), в своем телеграм-канале пролил свет на общий ход обсуждения:
«Критиковались на Круглом столе некоторые публикации на телеграм-канале Единоверческого общества имени князя Андрея Ухтомского. Говорилось, что оно действует самочинно, анонимно, сеет рознь и т.п.».
Складывается впечатление, что главной проблемой старообрядных (единоверческих) приходов в 2023 году стала немногочисленная группа активной единоверческой молодежи. Исчерпывается ли на этом список проблем единоверия?
Обсудить этот и другие вопросы мы решили с ученым-теологом, писателем-публицистом и журналистом-международником Владимиром Басенковым, экс-председателем приходского совета Успенской единоверческой общины Ульяновска, переживающей сейчас не самые лучшие времена.
- Доброго здоровья, Владимир! Начнём с просьбы рассказать нашим читателям краткую историю вашей общины.
- Доброго здоровья, Филипп! Лет 10 назад я открыл для себя старообрядчество, а погрузившись в изучение, с радостью обнаружил, что в Русской Православной Церкви есть свои старообрядцы – единоверцы. Довольно быстро связался с отцами Иоанном Миролюбовым и Евгением Саранчой. Они помогли мне с первыми шагами. Вскоре я оказался в Кузнецке (ближайший к Ульяновску единоверческий приход находится там), познакомился со священноиноком Варсонофием (Яшиным), и по сей день окормляющим приход в Симбирске.
Возможно, для кого-то будет откровением – приход в Симбирске был мною открыт не от больших личных амбиций. Мне просто очень хотелось, чтобы единоверческий храм действовал в нашем городе, а я бы просто наслаждался древнерусским богослужением в качестве рядового прихожанина. Желание подтолкнуло к тому, что я нашел единомышленников, в том числе среди духовенства, и мы получили возможность собираться на нерегулярные богослужения в храме с благословения приснопамятного симбирского митрополита Прокла (Хазова). Митрополиты у нас, кстати, за последние годы менялись довольно часто, что сказывалось на жизни прихода. Но в целом, с 2015 года – это новый, второй, осознанный и довольно крепкий этап нашего существования. Почему я, представитель прихода, у которого не было своего храма и постоянно священника, могу так говорить? Потому что на протяжении этих лет была регулярная соборная молитва в субботне-воскресные и праздничные дни, с редчайшими исключениями. Соответственно, это дало стимул и энергию для нашей деятельности.
- Какие трудности возникали у вашей общины ранее и решались ли они? Помогал ли кто-либо вашей общине?
- Трудности на жизненном пути возникают и у каждого отдельно взятого христианина, и у каждого отдельного прихода. Это нормально. Вопрос, какого характера эти проблемы, как они решались, приходил ли кто-то на помощь.
Я сделаю небольшое отступление, которое постепенно вплету в свое повествование. Когда мы в прошлом говорили о «проблемах Единоверия», публично часто звучали предложения, скажем так, «общего характера». Сразу подчеркну, не значит, что они неактуальные. Успенский приход в Ульяновске можно отнести к категории самых слабых, самых незащищенных (хотя у нас есть и действует регистрация – в отличие некоторых от подобных нам, - я сегодня не считаю это серьезным преимуществом) единоверческих общин. И сейчас, спустя годы, пройдя самые разные ситуации, я понимаю, что, говоря о «проблемах Единоверия», нужно в первую очередь обсуждать это в разрезе выживания и сохранения отдельных приходов (а они не могут быть по определению оторваны от «семьи Единоверия»), а не «эпохальных идей».
Итак, я сам неоднократно, в своих книгах и статьях в частности, писал и о необходимости поставления единоверческого епископа, и юридического закрепления в Уставе Русской Православной Церкви положения о Единоверии. Это, скажем так, движение в решении наших вопросов сверху. Но, безусловно, это не панацея, даже если завтра утром все резко изменится, и епископ будет поставлен, а положение - принято. У нас в России существует традиция надежды на «доброго царя» («доброго епископа»), который придет и все за нас решит. Царь и епископ могут быть сто раз добрыми и классными, но за нас всего они не решат и не сделают. Есть, к сожалению, другие, гораздо более важные факторы, которые действуют в приходской жизни, которые зависят только от людей на местах.
Во-первых, это мотивация тех, кто решил молиться по-старому на том или ином приходе. Это очень важный момент, потому что от него зависит, как люди будут проявлять себя в пространстве и времени жизни конкретной общине. В какой-то момент их может не оказаться рядом, потому что окажется, что того, что они искали в Единоверии, там просто не окажется. Зачем люди этим занимаются, зачем вообще к нам приходят? Я в свое время искренне полюбил древнерусскую церковную культуру, эстетику, и, конечно, молитву, молитвенные правила (в широком смысле), которые сохранило да наших дней старообрядчество, культуру молитвы мирским чином, и, конечно, дух свободы, который за всем этим стоит. Старообрядческая традиция сделала насыщеннее мое христианство. Но совсем не значит, что прихожане, постоянные или сиюминутные, в реальности разделяют твой взгляд. И огорчу: в Единоверие люди не всегда приходят в поисках Христа, к сожалению. Но тут ничего не поделаешь. Вопрос о людях - фундаментальный.
Приведу пример без конкретики (потому что меня просили не называть места). Священника перевели – старый обряд на приходе «закончился». Получается, прихожан вопрос особенностей богослужения, старого обряда, не особо волновал. Если бы волновал – от смены священника их строй приходской жизни не сильно бы поменялся.
Во-вторых, у любого прихода должна быть серьезная поддержка. От кого? Конечно, в первую очередь, от единомышленников. В прошлом священник Алексий Гугливатый в интервью мне говорил о необходимости создания административного аппарата для единоверцев. Кажется, ответ с подвохом. Ведь существует уже почти два десятилетия Комиссия по делам старообрядных приходов, есть Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции. Очевидно, что их функционал не подразумевает (или подразумевает?) настолько плотную работу с приходами, чтобы оказывать им консультативную и иную помощь, в том числе при желании организовать общину, зарегистрировать ее, научить уставу и пению, оказаться рядом в непростой ситуации…
Проект «Сокрытая Русь» (который про экспедиции), собственно, был моим личным желанием еще глубже познакомиться с современным Единоверием. Есть позиция, когда говорят, что здесь хорошие единоверцы, а здесь вообще нет, но я пошел другим путем. Из списка на сайте Патриаршего центра древнерусской богослужебной традиции самостоятельно «вызвонил» всех настоятелей и старост приходов, выяснил, идентифицируют ли они сами себя с единоверцами, и на основе этого составил свой список, который после лично и объездил (куда не добрался, когда речь шла о других государствах, связался через почту/телефон). Проект был ценен, в первую очередь, для меня, потому что приходы были очень разные, с разными взглядами, это помогало получить представление о том, что же такое современное Единоверие, без фантазий или попыток присвоить это право какой-то одной группе приходов, но сохранить его за всеми, кто имеет к этому явлению отношение.
Так вот, приходов, на самом деле, не очень много. Что в некотором роде упрощает работу с ними для административных церковных органов, ответственных за данный сектор. Было бы крайне логично, если бы раз в один-два месяца те самые ответственные, «старшие товарищи», совершали звонок на каждый приход с вопросом о том, как дела, и если есть проблема – активно включаться в ее решение и общими усилиями это решение находить. Да, перед этим тому аппарату, о котором говорил отец Алексей, все же надо выяснить, где и в каком количестве сегодня реально существуют приходы, относящиеся к компетенции Комиссии и Центра. Что касается проблем приходов, иногда ну очень нужна поддержка «старших товарищей», ведь они на то и старшие, что обладают и большим опытом, и лучшим навыком общения с архиереем, и большим, прямо скажем, «весом». Архиерей, может, и не против того, чтобы у него в епархии был единоверческий приход, и не мешает, но не всегда понимает специфику, не всегда видит, где бы стоило чуть больше помочь, и не всегда согласен с предлагаемым решением. Поверьте, обладающий опытом (и, кстати, статусом) священник всегда сможет эффективнее разрешить ситуацию, чем группа мирян, какими бы грамотными и уважаемыми они не были.
После лирического отступления я просто перечислю проблемы, с которыми мы сталкивались. Первая проблема – это вопрос образования. Где учиться уставу и пению? Конечно, это происходило при помощи добрых соседей, где-то самостоятельно. Хотелось бы сегодня, с учетом современных технических возможностей видеть курсы, в том числе, с названием, «если вы захотели открыть приход». Утрирую, конечно, но, по-хорошему, нужно предложение по онлайн-курсам не только в части изучения устава и пения, но и вообще по необходимым христианину дисциплинам, с катехизисом, библеистикой, историей Церкви и так далее – для единоверцев. Естественно, такие курсы были бы доступны каждому желающему, речь об акцентах в системе обучения.
Вторая проблема, с которой сталкивались, это порой непонимание со стороны духовенства и мирян в епархиях на местах. Но мне кажется, такая проблема постепенно уходит. А если она и есть, то это стоит воспринимать как искушение, молиться, ни в коем случае не враждовать, а побеждать любовью. Работает. Но здесь вопрос о том, что сегодня нужны просветительские материалы для широкого круга людей и с широким же диапазоном «покрытия». Это работа не отдельного прихода, это работа центра Единоверия с привлечением «интеллекта» представителей других общин, в зависимости от их компетенций. Важно, чтобы «аппарат старообрядных приходов» понимал не только, где, кто и сколько, но и мог в случае необходимости позвонить в 3-5 приходов и создать рабочую группу для решения конкретной задачи, привлекая людей как раз-таки с необходимыми навыками. Да, привлекать и испытывать молодых, а также тех, кто в работу ранее не включался – очень важно. Это и есть соборность.
Третья проблема – это длительное отсутствие священника и собственного молитвенного помещения. Наверное, первая часть важнее, ведь если есть регулярное окормление, регулярное совершение литургии – все будет. Но как быть, если община «не родила» своего священника? Звать, кого попало, с улицы и по объявлению? Увы, такой подход чреват тяжелейшими последствиями. Мы сталкивались с ситуацией, когда через нашу общину человек получил и сан, и храм, а мы, в итоге, остались и без одного, и без второго. Ситуация для единоверческих приходов не новая, знаем о вопиющих случаях. Мы отделались относительно легко, смогли восстановиться. Продолжать не хочу, осуждать ни кого – тем более. У нас, единоверцев, приходы с особым статусом, со своей традицией. Здесь в качестве священников нужны люди либо «изнутри», либо «извне», но искренне загоревшиеся этим, полюбившие древнерусское церковное предание. Снова скажу, что упомянутый «аппарат» мог бы эту проблему решить. От поиска кандидата до переговоров с архиереем и получением каких-то гарантий поддержки епархией батюшки в случае его рукоположения. Потому что вдовствующие приходы и малочисленны, и не способны полноценно содержать священника.
Думаю, это основные проблемы, которые видели мы, и, которые, собственно относятся к категории базовых. Отвечая на вопрос про помощь, скажу, что помогали нам достаточно серьезно те единоверцы, с которыми у нас сложились добрые и крепкие отношения.
- В каком состоянии находится община на данный момент?
- В состоянии паузы. У нас было 10 лет, чтобы решить вопросы со священником и с собственным храмом. Увы, они решены не были, хотя порядка четырех лет мы пытались получить земельный участок. Трудности показывают состояние коллектива, в какой-то момент я остался в одиночестве. Никого не осуждаю, у всех разные приоритеты в жизни и разная степень стойкости, меняются и обстоятельства жизни. Молитва не прекратилась, варианты решений есть, будем смотреть, претворяемы ли они в жизнь.
- В этом году ты не был на круглом столе для представителей старообрядных приходов на Рождественских чтениях. Хотелось бы узнать твоё мнение о нем на основании опубликованной резолюции. О чем она, на твой взгляд? Решение каких вопросов ты бы хотел услышать от участников данного круглого стола в будущем?
- На круглом столе я действительно не был. Но, естественно, насколько это получалось, пытался ситуацию отслеживать. Резолюция не отражает всего спектра тем, которые обсуждались. При этом круглый стол можно называть неким ежегодным совещанием единоверцев, на котором можно было бы обсуждать самые насущные проблемы, беспокоящие ту или иную общину, или, по крайней мере, касаются в той или иной степени всех приходов. Как я понял, частично проблемы, в том числе и нашу, проговаривали. Слава Богу. В резолюции выражается озабоченность «деятельностью самозванных обществ». Хотелось бы, чтобы резолюция, как главный документ единственной в году встречи единоверцев, была посвящена реальным проблемам с конкретными предложениями по их решению, а вслед за этим – была бы подкреплена действиями.
Беседовал Филипп Каминский