Михаил Тюренков, пресс-секретарь Всемирного Русского Народного Собора, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, член Приходского собрания московского единоверческого храма Святителя Николы в Студенцах (доклад на конференции "Единоверческие приходы в Русской Православной Церкви: история и современность", Санкт-Петербургская духовная академия, 24 мая 2024 года)
Чтобы определить экклезиологические задачи и перспективы Единоверия, для начала стоит напомнить всем известное и, казалось бы, очевидное. Великое поручение Воскресшего Христа святым апостолам:
"Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам" (Мф. 28:19-20).
Это Великое поручение на века стало основой для миссионерской деятельности христиан. Можно ли оспорить этот императив? Разумеется, нет. Особенно учитывая то, что для нас, православных христиан, невозможно "спастись в одиночку". Спасаемся мы в Церкви, и эта Церковь, безусловно, одна: Единая Святая Соборная и Апостольская. Мы, православные старообрядцы (единоверцы), веруем и исповедуем, что таковой является Церковь Русская.
Конечно, помимо нашей Поместной Церкви, есть другие Поместные Православные Церкви, ряд из которых сегодня, к сожалению, в угоду веку сему отпадают от истинного, канонического Православия, а соответственно от Христа. И об этой ситуации в Мировом Православии нельзя забывать, говоря об экклезиологических задачах и перспективах Единоверия в контексте возрождения единства Святой Руси.
27 марта 2024 года на съезде Всемирного Русского Народного Собора его Глава, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл представил очень важный документ. Соборный Наказ, вызвавший немало споров, вплоть до того, что никогда не имевшая общения с Русской Церковью украинская псевдоправославная секта ПЦУ заявила о "разрыве" этого никогда не существовавшего общения и чуть ли не анафематствовала Главу Государства Российского Владимира Путина. Итак, цитирую сам этот соборный Наказ:
"С духовно-нравственной точки зрения Специальная военная операция является Священной войной, в которой Россия и её народ, защищая единое духовное пространство Святой Руси, выполняют миссию "Удерживающего", защищающего мир от натиска глобализма и победы впавшего в сатанизм Запада. <...> Воссоединение русского народа должно стать одной из приоритетных задач внешней политики России".
Итак, в качестве важнейшей государственной задачи поставлено возрождение единства Святой Руси и ныне разделённого, а некогда триединого (великороссы, малороссы и белорусы) русского народа. Разумеется, Святая Русь – не реальный исторический образ, который можно бы было обозначить чёткими географическими и временными рамками, а идеал. Достаточно прочесть знаменитые послания псковского старца Филофея, где впервые прозвучал концепт "Третий Рим", чтобы узнать, что наряду с истинной святостью в русских землях, в том числе и при дворе Государя, царил и страшный грех.
Но именно мы, Промыслом Божиим, стали, говоря словами выдающегося русского историка Николая Лисового (1946–2019) "последним окопом Православия", идеалом которого была Святая Русь, а не "общество массового потребления", не "устойчивое развитие" и не либеральный прогресс. И именно поэтому возрождение единства русского народа, единства Святой Руси – это не национализм, не этнофилетизм и даже вопрос не столько политический, сколько сотериологический.
И здесь, возвращаясь к христианской миссии, мы знаем два основных пути: количественный и качественный. Первый – западный, прогрессистский, когда важно добиться количественного роста. Любыми методами привести в Церковь, пусть даже формально, всех, находящихся вне её. К сожалению, мы прекрасно знаем из церковной истории, что бывали случаи и насильственного "крещения", и, в случае с противораскольной (антистарообрядческой) миссией, даже насильственного "причащения". Всё это, очевидно, было почерпнуто из западной, инквизиторской методологии.
Таким образом, миссия миссии рознь, и мы прекрасно знаем, почему для старообрядцев в определённый момент само слово "миссионер" стало фактически ругательным. Не будем подробнее останавливаться на миссионерских методах Синодального и предсинодального периодов, этому посвящено немало литературы. Причём как старообрядческой, так и принадлежащей непредвзятым исследователям-историкам. Факт в том, что насильно мил не будешь, а невольник – не богомольник.
Но если оставить за скобками насильственные методы миссионеров прошлого, а вспомнить некоторых сегодняшних единичных, но не в меру активных самозваных "воинствующих миссионеров", важно отметить одно. Сколько бы ты не запугивал адскими муками человека, искренне считающего себя православным христианином, а тебя – еретиком (речь, разумеется, о большинстве представителей старообрядческих согласий), КПД такой миссии в лучшем случае – "около нуля". А скорее – отрицательный, поскольку отвращает не только от такого горе-миссионера, но и от самой Церкви.
В таком случае вопрос: а какая православная миссия сегодня возможна и главное – нужна в контексте задачи воссоединения Святой Руси. Разумеется, та, что деятельно, а не на словах будет способствовать воссоединению Русской Православной Церкви. И пусть все старообрядческие разделения количественно меньше любой пусть не епархии, а митрополии Московского Патриархата, рана Раскола XVII века остаётся незаживающей и, если мыслить образно, несмотря на свою сравнительно небольшую величину, находится близ жизненно важных органов.
И здесь резонно возникает вопрос: но ведь Единоверие ещё меньше, а потому способно ли оно исцелить эту рану? Особенно учитывая то, что исторически единоверческие приходы исторически воспринимались старообрядцами не иначе, как базы насильственного миссионерства. Напомню, что такое единоверие во второй половине XIX века стали называть "прусским единоверием", хотя это понятие, связанное с именем архимандрита Павла Прусского, не вполне корректно.
И вот здесь, отвечая на поставленный вопрос, хочется сказать: может, и не способно, но... обязано. Ибо, как бы это пафосно ни прозвучало: никто, кроме нас. Как тот же Третий Рим в XVI веке возник не как горделивое, надменное осознание себя "Святой Русью", где все святы, но "последним окопом Православия", так и Единоверие на практике пока не идеал приходской общинной жизни и даже не богослужебный эталон. Хотя, безусловно, многие единоверческие приходы стремятся к этому, и это стремление – наша важнейшая основа. Мы – "последний мост", способный соединить Русскую Церковь с отложившимися от неё старообрядческими согласиями.
Собственно, это и есть экклезиологическая задача Единоверия. Быть православным старообрядчеством – не "старообрядоподобными", а именно старообрядческими приходами Русской Православной Церкви. Не заниматься реконструкцией Студийского Устава или ещё какими-либо ретрообновленческими экспериментами. Но постараться показать всем старообрядцами, что в лоне Московского Патриархата есть приходы, в богослужебных, уставных моментах от них не отличающиеся, но при этом имеющие законную, каноническую иерархию.
А теперь резонный вопрос: хорошо, 20–30 таких приходов в Русской Православной Церкви есть. И что? Разве не заметно, что реального единства меж ними нет? Любые же попытки навязать единоверцам некие координирующие органы в итоге либо заканчивались обычными человеческими обидами и расторжением былых отношений, либо даже хуже – исчезновением, гибелью целых приходов. Увы, и это факт.
Как фактом является и самая большая внутренняя проблема Единоверия, которую нельзя не упомянуть: превозношение ряда активистов, которые, не имея никакого авторитета среди большинства единоверцев, пытаются ими понукать, поучать, командовать. В том числе – в абсолютно комичном, хлестаковском стиле, гастролируя по различным единоверческим общинам и представляясь их "начальством". И именно поэтому, стоит признать, нам самим для начала нужно исцелить себя самих.
Но как исцелить? Очевидно, исцелиться можно только христианской любовью, основанной на интересе и уважении к сложившимся общинам и их традициям. И просто – чаще общаться. Как в формате официальных конференций, так и менее официально, за более узкими круглыми и прямоугольными столами (в том числе – накрытыми). Ну и, конечно, молитвенно, за совместными богослужениями. Параллельно же – налаживать диалог с другими старообрядцами.
Диалог не обличительный, а взаимоуважительный, для начала которого нужно создание не официальных структур на уровне священноначалия, а постоянно действующей рабочей экспертной группы, которая бы для начала провела "ревизию разногласий". Что именно нас реально разделяет, и какие из разногласий являются антагонистическими, а какие – мнимыми. И это должны быть не публицистические дебаты, не прения сторон, не упражнения в риторическом мастерстве, но скрупулёзная работа. И именно к этой работе хочется всех нас призвать.
Источник: личная страница Михаила Тюренкова в VK