О духовном пути священнослужителя, его приходе к православию и особенности служения в единоверческом храме. О детских воспоминаний из жизни в посёлке Фадеевский Оренбургской области. Знакомство со старообрядчеством, выбор единоверия и путь к рукоположению. Опыт служения в единоверческом приходе села Осташово подмосковных Гуслиц. Текст отражает историю не только одного человека, но и сохранения уникального духовного наследия в современных условиях.
- Отче, доброго здоровья! Расскажите о себе. Откуда Вы? Как пришли к православию?
Доброго здоровья! Родился я в Оренбургской области, Пономаревский район, поселок Фадеевский. Это был достаточно большой посёлок, но церкви у нас не было, равно как и централизованной, организованной духовной жизни. Были, конечно, бабушки, как, наверное, у нас во всех сёлах, которые собирались на моления и совершали службы мирским чином по домам. И как раз в эти дома ходила молиться моя прабабушка – Ксения Давыдовна. Она и меня с собой брала. И вот тогда, было мне лет 5-6, заронилась в мое сердце какая-то искра. Может быть, это было как-то и неосознанно. Что такое христианство, кто такой Христос – об этом мне особенно никто и не рассказывал. Безбожников у нас в семье не было, но и такого христианства, кроме как у прабабушки, я не видел: чтобы кто-то соблюдал посты и на исповедь куда-то ездил. Прабабушка моя скончалась, когда мне было 10-11 лет, и тогда я стал ходить на эти соборные моления уже один, самостоятельно. В том числе в районный центр за 12 километров. Там был храм. Он и сейчас там есть – Казанской иконы Божьей Матери села Пономаревка.
Меня, молодого парнишку, батюшка сразу взял в олтарь помогать, и так моя церковная жизнь начала становиться более осознанной. Я обретал душевный покой во время молитвы. Добирался, конечно, на перекладных, а иногда и пешком. После всенощной ночевал у кого-то из прихожан и на утро шел опять в церковь. Помолившись, снова добирался до дома те же 12 километров, как придётся. Так вот проходило детство.
- Когда и откуда возник интерес к старому обряду?
В храме я пономарил вместе с приятелем Серёжей. Его дедушка и бабушка были старообрядцами-беглопоповцами и ездили молиться в город Бугуруслан. В какой-то из двунадесятых праздников мы пошли к ним в гости. Нас там встретил его дедушка, Иаков, с окладистой бородой, подпоясанный. Стал показывать старинные книги, иконы, календари, лестовки. Это, наверное, был год 2002-2003 – моё первое знакомство со старым обрядом. Мы потом ещё несколько раз навещали их. Меня эти люди очень впечатлили. Своим благообразным видом, бытом и искренностью.
На старообрядческой службе я побывал, уже переехав с семьёй в подмосковный Егорьевск, в 2005 году. Случайно набрёл на старообрядческую церковь, и мне там очень понравилось. Впервые тогда услышал знаменное пение. Хор из местных бабушек в любительской манере, но очень слажено пели возвахи. Я стал периодически ходить к ним слушать службу. Настоятель обратил на меня внимание, мы пообщались, и он предложил мне перейти в их упование. Я отказался.
Позднее я узнал, что неподалёку, в г. Куровское, есть единоверческий храм. Помню, как впервые приехал туда на службу. Зашел в храм, положил начал, стою. Выходит там бабушка такая – Клавдия Леонтьевна – и спрашивает, откуда я и умею ли я петь и читать. Прямо вот так сходу. Сказал, что читать умею. Она взяла меня первый раз на клирос. Прошла служба. После мы очень долго беседовали с настоятелем о. Димитрием. Уехал домой я на последнем автобусе. У меня такое было вдохновение и радость. Слава Богу, я теперь мог молиться так, как душа мне велит и как мне нравится. И в то же время никуда не уходить и никого не проклинать.
- Вы стали настоятелем в единоверческом приходе еще до окончания семинарии. Как это произошло?
В 2007 году, сразу после школы, я поступил в Коломенскую духовную семинарию, от обычного общеправославного Троицкого храма в Егорьевске, где сейчас монастырь. Но уже в ту пору я понимал, что если мне и быть священником, то служить хотелось только в единоверческом храме. К нам в семинарию раз в год приезжал митрополит Ювеналий (Поярков). Во время его визита проходила конференция, на которой он отвечал на вопросы семинаристов. Я тоже задал вопрос: «Может ли студент, поступивший от общеправославного прихода, стать единоверческим священником?». Владыка ответил положительно. Пояснил, что никакого антагонизма по отношению к старому обряду нет, и что он сам иногда служит в единоверческом храме Архангела Михаила села Михайловская Слобода.
Я окончил 3-й курс семинарии, были летние каникулы, и 12 августа я отправился в Троице-Сергиеву лавру помолился перед мощами преподобного Сергия Чудотворца. В ту пору я очень переживал из-за того, что учеба скоро закончится, а я не знаю, что со мной будет, где я буду служить, где мое место. И о том, что мне хочется и в старообрядчестве быть, и с Церковью не порывать. На следующий день, 13-го августа, я поехал в Куровское к вечерней службе. Отец Дмитрий встретил меня и говорит: «Как хорошо, что ты приехал. Как вовремя! Так получилось, что отец Сергий, который служил в единоверческом храме д. Осташово, был снят с настоятельства. На этот приход назначили обычного новообрядческого священника и хотят этот приход сделать общеправославным, но люди против. Туда нужен священник. Хотел тебе предложить». Я так опешил, думаю: «Надо же, я же молился об этом». Меня будто осенило, и я ответил: «Наверное, это воля Божья». Так бывает в жизни христианина, что Господь вот так вот может действовать. Я согласился.
На Преображение (6 августа) в Осташово приезжали благочинный и тот новый новообрядческий священник. С ними приехали петь две клирошанки – с коротким рукавом, на шпильках, в коротеньких юбочках, шарфиках. Они сказали прихожанам, что, дескать, будут «по-вашему служить» (т.е. по старому обряду). На что им возразили: «Как же вы будете «по-вашему»? На шпильках и в шарфах… Вы же ничего не знаете. Ты нас, батюшка, прости, мы тебя принять здесь не можем, потому что ты по-нашему служить не будешь, а мы этого не хотим. Новообрядческих церквей вокруг полно, но мы хотим держаться своего. У нас есть свой кандидат в священники, и мы будем ждать, когда нам его поставят. Уж владыка о нас не забудет и поставит нам попа». Священники тогда не послушали и зашли в олтарь готовиться к службе. Тогда прихожане, не обращая на это внимания, стали служить сами, мирским чином. Священники в спешке вышли из олтаря, стали ругаться, пытались прервать службу. На это прихожане их попросили успокоиться и замолчать. Они в итоге отстояли службу, после их напоили чаем и благополучно отправили.
1 сентября, на начало нового учебного года, к нам в Коломенскую семинарию снова приехал владыка Ювеналий. Он вызвал меня к себе на беседу. Спрашивал, готов ли я служить, готов ли я принять постриг. Я отвечал утвердительно, что готов. И так получилось, что 16 сентября меня постригли в мантию, 19 сентября (на Чудо Архистратига Михаила в Хонех) меня поставили в дьякона, а 3 октября – во священника в Михайловской Слободе. Таким образом, с 3 октября 2010 года я стал служить в Осташово. Вот уже 14-й год пошел.
- Каким было служение в этом приходе? Что из себя представляет единоверие в Гуслицах?
Каким было служение? Когда я пришел, при храме не было ни кола, ни двора, остановиться было негде. Ночевал у людей между службами. В храме была комнатёнка отгорожена. Народ-то здесь очень хороший, сплоченный. После каждой службы ставили обед, кормили всех, и прихожан, и священника. Ну и когда я пришел, это всё тоже продолжилось. Было, правда, тесновато, неудобно, и в храме во время службы щами пахло. Летом 2013 года я решился строить дом при храме, чтобы священник постоянно был на месте. Сперва без сеней, без горницы, неутепленный, просто из бруса сложенный. Первые годы, конечно, было тяжело. Но тогда еще был народ, и его ходило побольше. Старики ещё были живы, вот эти бабушки, на которых всё и держалось. Они меня очень поддерживали.
Единоверие в Гуслицах сегодня – это несколько приходов: в городе Куровское, в деревнях Авсюнино, Мисцево и в нашем Осташово. И Михайловская Слобода, она хоть к Гуслицам не относится, но, безусловно, оказывала свое влияние на единоверие. Потому что наш приход в 1994 году открывал отец Иринарх (настоятель храма Архангела Михаила Михайловской Слободе). Он сюда приезжал, совершал первые богослужения, а принимать исповедь ездил по домам. Собиралось очень много народу. Тогда-то еще село было живо, а теперь от него мало что осталось. В свое время в 80-х годах оно шло под снос, потому что здесь разрабатывались месторождения фосфатной руды, удобрения делались. И очень много деревень в округе было снесено. Осташово тоже стояло на очереди... Но вот грянули 90-е, и все эти предприятия признались нерентабельными, и их все позакрывали. А село и храм благодаря этому сохранились. Тем, кто бросал дома, давали квартиры, и многие, конечно, уехали. От села сейчас, наверное, и трети не осталось. Хотя раньше было многолюдно.
Сегодня вообще не только у единоверцев, но и у новобрядцев наблюдается какой-то спад духовный – упадок, если сказать грубо. Народу в храмы ходит мало, очень мало. Если какое-то соотношение провести: сколько народу живет (хотя бы даже по прописке), и сколько из них ходит в храмы, то это, конечно, ничтожное число. В деревне народу очень мало живет. Не знаю, сколько дворов даже зимует, но в основном летом дачники. Некоторые ходят в наш храм, а некоторым, наоборот, не очень нравится, потому что у нас какие-то другие порядки, другие обычаи, другие правила, даже элементарно внешний вид. Но мы с этим живем, нам это нравится, нам это нужно. Здесь, в Воскресенском районе, мы этого держимся, слава Богу. Но так, в целом-то, храмы наши, единоверческие, действуют, и это хорошо. Службы идут, работа ведётся. Конечно, хотелось бы, чтобы народу ходило побольше. Но уж как есть.
- Что поменялось за эти годы?
Мы построили дом притча. Потом построили трапезную отдельную, оградили территорию. В храме ремонты проводили снаружи и внутри, территорию облагородили. Несколько всё растянулось, но слава Богу, хотя бы так.
- Есть ли какой-то контакт с другими старообрядческими согласиями? Какие отношения с местными общеправославными приходами и духовенством?
Я говорю, что народ у нас очень хороший, сплоченный, все вместе, несмотря ни на что. Белокриницкие одно время вредили: отвращали людей от этого храма, говорили не ходить, дескать, это не старообрядцы, это ловушка, обман и так далее. Новообрядцы, со своей стороны, тоже подливали в этот огонь своего масла: «Они, вот, не определились, они лицемеры, они не с ними и не с нами, и непонятно, кому служат, и кто они. Вроде бы и не наши, но вроде и не раскольники». Так что все это как-то тяжело давалось. Хотя со временем поутихло, появились добрососедские отношения со старообрядческими приходами. Общаемся хорошо, споров и руганий никаких нет. Мы знаем каждый свою позицию и стоим на ней. По первости да, были споры. Но люди все адекватные, зрелые и уже устоялись в своих взглядах. Поэтому причин для вражды друг с другом мы не видим.
С местными новообрядческими священниками отношения посложнее, мало понимания с их стороны. Но кое-кто, конечно, приезжал и до сих пор приезжает. Мои однокурсники по семинарии. Помогали.
Интервью взял Иван Писарев.