Антистарообрядческие фальсификации

8 ноября 2015 года в Музее имени Андрея Рублева прошла лекция историка Глеба Станиславовича Чистякова и искусствоведа Татьяны Викторовны Игнатовой под общим названием «Исправленному верить?». Сегодня мы публикуем основную часть лекции, прочитанной Г. С. Чистяковым и посвященной антистарообрядческим фальсификациям, появлявшимся в отечественной историографии, синодальном богословии и апологетике в XVII-XX веках.

Прав ли епископ Андрей Ухтомский?

В начале 90-х годов огромным по современным меркам тиражом в 50 000 экземпляров была издана книга «Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (князя Ухтомского)». Вышедшая под редакцией Михаила Зеленогорского, ныне больше известного под своей настоящей фамилией Гринберг, эта книга произвела большое впечатление на современников. Не будет преувеличением отметить, что благодаря ей значительное число людей пришло в старообрядчество или по крайней мере серьезно переменили взгляды на это явление.

Меня же более всего в тот момент удивили слова самого епископа Андрея (Ухтомского), который, находясь в алмаатинской ссылке, написал в 1933 году:

Вся наша казенная полемика со старообрядчеством всегда была сплошною клеветою на старообрядчество.

Долгое время это его выражение мне казалось каким-то эмоциональным преувеличением, гиперболой, фигурой речи.

Пытаясь разобраться с этим, пришлось провести кропотливую  работу, плодом которой стал ряд интересных документальных находок. В конечном итоге полученная информация была положена в основу лекций по апологетике, прочитанных в МСДУ в 2007-2010 годах, и также послужила при составлении рукописи книги «О старой и новой вере», к сожалению, так и не увидевшей свет. 

Конечно, в одной лекции невозможно перечислить все исторические факты клеветы и подлогов, каждую строку синодального автора или каждую историю в миссионерской брошюре, в которых содержится хотя бы толика неправды. Остановимся на основополагающих, базовых мифах, ставших основой антистаробрядческой пропаганды, благодаря которым формировался фундамент новой церковной, а затем и новой светской истории.

Книжная справа

Надо сказать, что сама по себе реформа патриарха Никона началась вовсе не с перемены перстосложения и прочих древлецерковных чинов, а с так называемой «Книжной справы» — исправления книг. Церковный Собор, созванный новоизбранным патриархом в апреле 1654 года, принял решение провести исправление богослужебных книг согласно древним славянским и древним греческим образцам:

Достойно и праведно исправити противо старых харатейных и греческих книг.

 То же самое указано в предисловии к новому Служебнику, изданному Никоном:

Служебник во всем справя, и согласну сотворя древним греческим и славянским …повелеша напечатати, но не точию сию книгу исправити восхотеша, но и прочия святыя книги во всем с древними греческими и славянскими священными книгам в них же не едино погрешение обретается, согласити и исправити узакониша. (Предисловие к Служебнику 1655 г. (с.38 1-й паг.))

На самом деле никаких древних греческих и славянских книг во время издания новых богослужебных книг не использовалось. Об этом уже говорил книжник того времени Сильвестр Медведев:

После того Собора все книги древние и славянские оставивши, начаша правити с новопечатных у немец греческих книг». «А та книга Служебник правлена не с древних греческих рукописменных и славянских, но снова у немец печатаной греческой бессвидетельствованой книги у нея же начала несть и где печатано неведомо.

Сегодня уже никто из ученых не отрицает, что все никоновы книги были исправлены не с каких-то отобранных, сверенных и уточненных древних рукописей, а с относительно новых книг, напечатанных в западных типографиях. Литургист и византолог А.А. Дмитриевский указывает:

Выяснено уже в исторической литературе с достаточной убедительностью, что книжная справа при патриархе Никоне, да и во все последующее время при его приемниках, велась на Московском печатном дворе не по старым харатейным греческим и славянским церковно-богослужебным рукописям, а по печатным греческим книгам венецианской типографии. (Дмитриевский А.А. Исправление книг при патриархе Никоне и последующих патриархах, с. 26).

Этого же взгляда на исправление книг держались такие ученые, как С.А. Белокуров, профессор Н.Ф. Каптерев, П.Ф. Николаевский, И.Д. Мансветов и другие. Найдены и книги, с которых патриарх приказал «исправлять» весь древнерусский богослужебный чин. Их всего две: Служебник 1602 года венецианского издания Антония Пинела и Служебник 1604 года львовского епископа Гедеона Балабана, изданный в Стрятине.

Таким образом, и Собор 1654 года, и предисловия к новым богослужебным книгам, написанные по заданию самого Никона, явно вводили в заблуждение и клир, и мирян, коим и предназначалось молиться по этим новоисправленным книгам.

Перстосложение: спор о пальцах

После книжной справы настало время изменений и других священнодействий — обрядов и таинств, споры о которых и стали основным камнем преткновения в эпоху церковного раскола. И в первую очередь затронутой оказалась форма перстосложения при крестном знамении и священническом благословении. Когда двуперстие было заменено на трехперстие, возникла острая необходимость каким-то образом логично объяснить эту замену.

И тогда в ход пошли самые нелепые аргументы и подлоги. Немало подлогов как исторического, так и логического характера содержится в вероучительных книгах, напечатанных и одобренных соборами 1656, 1666-1667 годов. Разумеется, большинство этих подлогов было направлено на создание отрицательного отношения к дореформенному перстосложению.

Так, книга «Скрижаль», подготовленная в 1656 году по благословению патриарха Никона, указывает, что двуперстие содержит в себе арианскую и несторианскую ереси, а также обвиняет в ереси сочинения о перстосложении (двуперстии) преподобного Максима Грека и св. Феодорита.

Главным аргументом «Скрижали» выставлялось, что в двуперстии проповедуется неравенство лиц Святой Троицы, которое якобы показано тремя пальцами разных размеров:

Еже Феодоритово и Максимово обретаемое в книге Псалтыре со возследованием, московской печати и во иных рукописных писано: еже два малых последних перста соединити с великим пальцем, то ими будет показано неравенство Св. Троицы, то есть арианство. («Скрижаль» Л. 15 об.)

В книге также указывалось, что в новом перстосложении — троеперстии все человеческие пальцы, символизирующие Св. Троицу, равны. Отсутствие логики в книге «Скрижаль» уже тогда было очевидно любому нормальному человеку, ибо на руке каждого из нас нет не только трех равных пальцев, но даже и двух, а  Святая Троица в перстосложении отождествляется не с размером пальцев (!), а с их числом.

Не меньшими алогизмами и лжесвидетельствами подкреплена и апология новой формы священнического благословения. Это известное ныне «именословное перстосложение», в котором пальцы якобы изображают буквы. Авторы этих сочинений утверждали, что пальцы, изображающие греческие  буквы, человеку дал Господь:

Божественным промыслом тако из начала от него всех Зиждителя, персты человеческой длани устроишися, а не вяще, ниже меньше … но  довольне к сицевому знаменованию имуще (Скрижаль, об. 817 листа).

Кроме этого, новообрядцы уверяли, что греческими буквами в Израиле стал впервые благословлять Спаситель:

Научихомся сицевого образования во благословение от Самого Господа нашего Иисуса Христа («Жезл» Л. 63).

Откровенная неправда этого учения заключаются сразу в нескольких пунктах. 

Во-первых, праотцы Адам и Ева на самом деле не говорили на греческом языке.

Во-вторых, пальцы, подобные человеческим, имеются не только у людей, но и у обезьян, лемуров и некоторых других животных. Трудно предположить, что всем этим животным они даны Господом, чтобы демонстрировать буквы. В-третьих, Исус Христос проповедовал опять же не на греческом и славянском. Имя Спасителя невозможно показать пальцами ни на арамейском, ни на древнееврейском, ни на каком-либо другом из древних языков.

Книга «Жезл» также догматизировала обязательное написание имя Спасителя в форме «Иисус», а также привнесла ряд других учений сомнительного характера.

К сожалению, нелепое учение о человеческих пальцах в виде греческих и славянских букв и прочие заблуждения, изложенные в книгах «Скрижаль» и «Жезл», никем не отменены  до сих пор — соборы РПЦ и РПЦЗ, прошедшие в 70-х годах и признавшие старые обряды равноспасительными, никак не отозвались на эту проблему. И по сей день они  публикуются в учебных и исторических изданиях как вполне обоснованные.

Удар по истории Русской Церкви

Поскольку в ходе реформы патриарха Никона и царя Алексея Михайловича старый обряд был объявлен неправильным, ошибочным и еретическим, то, следовательно, лица, его декларировавшие, даже в прошедшей исторической перспективе должны быть объявлены не вполне благонадежными. 

Здесь сработал принцип, известный современному читателю, знакомому с исторической литературой последних десятилетий, о том, что наша страна имеет весьма «непредсказуемую» историю. Когда еще вчерашние всеми восхваляемые правители, герои и заслуженные деятели вдруг становятся «социально враждебными элементами», «врагами народа», «творцами застоя», «могильщиками СССР» и т. п.

Точно так же решено было пересмотреть и историю древнерусской Церкви.

В первую очередь такие обвинения были предъявлены Стоглавому собору 1551 года. Собор 1667 года прямо обвинил участников этого собора в невежестве и безрассудстве, а также и его постановления, касающиеся обычаев церковного благочестия:

Макарий митрополит и иже с ним мудрствоваша невежеством своим безразсудно, якоже восхотеша сами собою, несогласяся с греческими и с древними харатейными словенскими книгами, ниже со вселенскими святейшими патриархи о том советоваша и ниже совопросишася с ними [1].

В книге «Скрижаль» выносился еще более суровый приговор:

Сие несогласие и ереси возрастоша от неких еретиков, кии от греков отлучишася и с ними не совопрошахуся ни о чесом же, ради тогдашния своея суемудрия [2].  

Новообрядческие архипастыри развивали эту мысль в последующие годы. Архиепископ Игнатий Тобольский писал:

По том же злейшим от еретиков развращенным времени, восташа таинственно проклятии армени и тако вкрадшеся в православие наше, егда в лета благовернаго царя и великаго князя Иоанна Васильевича, всея России самодержца, и привнесше злобныя своя ереси злосмрадное учение, и ввергоша е в рекомый Стоглав: но вправду речено Стоглав, яко дивиячище (Чудовище — прим. автора) некое имущее многи главы [3].

Архиепископ Никифор Астраханский (Феотоки) указывал:

Собор Макариев … был не проповедник, но враг истины… Членов сего собора недолжно называть учителями церкви. Поругание церкви называть учителями ее таких людей, которые силы божественнаго писания не знали [4].

Как пишет новообрядческий историк церкви А.В.  Карташев:

Патриархи, а за ними — увы! — и все русские отцы собора 1667 г. посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую церковную историю, соборно осудили и отменили ее [5].

От редакции: Подробнее об одной из сторон компании против древнерусской церковной истории также читайте в статье Г. С. Чистякова «Святость под запретом» 

Судьи-самозванцы

В этой связи очень интересно разобрать, кто же судил русскую Церковь, выносил вердикты и составлял соборные деяния в духе догмата об «именословном» перстосложении? Каков канонический статус лиц, провозглашавших анафемы на русскую церковную традицию? На Собор 1666-1667 годов, призванный разобраться с делом патриарха Никона и окончательно зафиксировать запрет на употребление старых чинов,  были приглашены многочисленные представители восточных Церквей. Главными действующими лицами московского Собора стали газский митрополит Паисий (Лигарид), а также патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский.

Как уже давно доказано историками, эти патриархи были лишены своих престолов, а митрополит Паисий Лигарид и вовсе извержен из священного сана. Все эти лица действовали на основании подложных грамот и фальсифицированных документов:

Митрополит Паисий Лигарид… был проклят и отлучен от церкви своим же владыкой, патриархом Нектарием Иерусалимским. (Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Т.1 с. 222)

Друзья Лигарида добыли ему от Вселенского патриарха экзаршие полномочия. В 1663 году была получена в Москве в этом смысле патриаршая грамота. Как оказалось впоследствии, она была подложной — махинацией друзей Лигарида, людей той же растленной морали, как и он. (Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 2. С. 206)

Каноническое право этих двух патриархов на участие в русском соборе было крайне сомнительным. Возмущенный их поездкой патриарх Парфений (Константинопольский — прим.) и созванный им собор добился … смещения этих владык под предлогом оставления паствы и церкви. (Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. Т.1 с. 222)

Они (патриархи — прим.) были сами  соборно низложены с патриарших престолов и лишены права вершить церковные дела не только в чуждой области, какова Русская Церковь, но и в своих епархиях. (Мельников Ф.Е. История Русской Церкви со времен царствования Алексея Михайловича и до разгрома Соловецкого монастыря).

В начале «славных» дел

В начале ХVIII века корпус антистарообрядческих документов обогатился новыми, беспрецедентными подлогами. На этот раз идеологи новообрядчества решились пойти дальше, чем просто декларировать заблуждения и неправоту древнерусской Церкви. Было принято решение специальным образом изготовить фальсифицированные документы, оправдывающие никоновы и последующие ему нововводства.

Местоблюститель патриаршего престола рязанский митрополит Стефан (Яворский), нижегородский архимандрит Питирим (впоследствии архиепископ) в содружестве и по совету с царем Петром I, известным выдумщиком, ради дела способным на любой обман, изготовили поддельные деяния вымышленного Киевского собора 1151 года, якобы осудившего двуперстие, крестный ход посолонь и другие древнерусские традиции.

«Открытие» сего исторического факта было решено приписать уже на тот момент упокоившемуся архиепископу Димитрию Ростовскому, имевшему тем не менее большой авторитет в Синодальной Церкви как составителю минейных сборников «Житий святых».

По свидетельству историка П.П. Пекарского, Петру I очень понравилась идея близких к нему иерархов. В своей записной книжке царь указал:

написать книгу о ханжах и изъявить блаженства (кротость Давыдову и проч.), что не так как они думают и приплести к требникам, а в предисловии явить то дельцем Ростовского со товарищи. (Пекарский П. П. Наука и литература в России при Петре Великом. – СПб., 1862. – Т. 1. – 401.)

Таким образом, по задумке царя начались «славные» дела по фальсификации истории.

После изготовления документа были инсценированы научные поиски соборных деяний.

Митрополит Стефан (Яворский) направил ученого монаха Феофилакта на исторические «изыскания» в библиотеки и древлехранилища Киево-Печерской лавры. Там после длительных и тщательных поисков Феофилакт «нашел» Деяния «Киевского собора 1151 года».

В этих «Деяниях» было указано, что двуперстие, сугубую аллилуию и прочие древнерусские и древневизантийские чины изобрел в XII веке некий еретик Мартин Армянин. Примечательно, что кроме этих «ересей» Мартин проповедовал также разные католические, армянские и арианские лжеучения. Все эти мудрствования были собраны настолько неразборчиво, что часто противоречили друг другу. Например, в одной своей ереси Мартин еретик повелевал читать молитвы в храме лицом на запад, а в другой приказывал строить храмы алтарем «на полудень», т.е. на юг. В одних статьях он разрешал скоромное в Великую субботу и благословлял употреблять инокам мясо, а в других повелевал поститься во все субботы года и в светлую седмицу. За короткое время своего пребывания в Киевской Руси Мартин не только придумал ереси, но и написал 100 книг под названием «Правда», посвященных их защите и распространению. За короткое время свои сочинения Мартин Армянин распространил в среде русского духовенства и иночества. Попутно Мартин портил русские богослужебные книги. Так, например, он якобы везде, где только мог, исправлял в славянских богослужебных книгах трегубую аллилую на сугубую:

А в русских книгах тако писуемое выскабливал. (Пращица. Лист КВ). 

Дело этого предприимчивого и плодовитого еретика было рассмотрено на «Киевском» и «Константинопольском» соборах 1151 года. И сам еретик, и изобретенные им чины были прокляты, а сам несчастный Мартин Армянин сожжен.   

Подложное деяние несуществующего Киевского собора 1151 года получило наименование «Соборное деяние на еретика Мартина Армянина». Подлинность этого лжесвидетельства была подтверждена киевским митрополитом Иоасафом (Краковским) и Киевским Собором.

31 января 1718 «Деяние на еретика Мартина» было торжественно доставлено в Москву. Здесь оно было подписано двенадцатью российскими архиереями. По их решению подложное «Деяние» стало зачитываться публично.

20 июня 1719 года Петром I был издан особый циркуляр:

Книгу соборное изложение о Мартине еретике на утрени в воскресные дни вместо пролога (то есть вместо поучения и житий святых — прим.) читать всем в слышанием же. Дабы о прелестном его мудрование были все сведомы и не покаряющиеся Святыя церкви обращались к святой матери нашей восточной апостольской церкви. А оному проклятому еретическому преданию не ревновали. (Синайский А. Отношение русской церковной власти к расколу старообрядчества в первые годы синодального управления при Петре Великом (1721-1725г.) СПб, Синодальная типография. 1895. стр. 124)

Иерархи-царедворцы, да и сам Петр I настолько были уверены в своей затее, что выставили «Деяние» на публичное обозрение. Самодержец при этом издал специальный указ:

аще ли кто похощет оное соборное деяние подлинное, и присланный лист из Киева за руками подлинной же видети, и тебе архимандриту Питириму, велеть им приходить в Москву, на печатный наш  великаго государя двор, без всякаго опасения и страха, и смотрети бы оное соборное деяние подлинное, и из Киева присланный от архиерея Киевскаго лист подлинной же самой, ради лучшаго уверения (Православное обозрение за 1887 г., т. 3; стр. 307).

Подложность «Деяния» была доказана сразу же после его обнародования. В 1719 году ученый-староверец, священноисповедник диакон Адександр Кержеский доказал подложность этого документа. Исследователь Суворов так писал об этом:

Соблазн был немалый, когда обитатель глухих Керженских лесов, некий дьякон Александр  разобрал это деяние по всем правилам науки, указал исторические анахронизмы, филологическия и палеографическия несообразности и доказал с  очевидностью подложность этого деяния. (Суворов. О происхождении и развитии руского раскола. Ярославль. 1886.  л. 64-65 изд. 1886 г). За свое объективное исследование диакон Александр был казнен (не помог и указ Петра, обещавший всем смотреть на подлинник «Деяния» «без всякого опасения и страха»).

В 1724 году был принят указ, по которому отказывающиеся верить этому деянию приговаривались к смерти, что позволило на десятилетия сбить накал критики этой подделки, а само деяние было признано даже светской академической наукой как подлинное. 

Еще одним поддельным документом, на котором строилась антистарообрядческая пропаганда, стал Требник, якобы принадлежавший московскому митрополиту Феогносту, жившему в XIV веке. Этот документ был изготовлен одновременно с «Деянием» Киевского собора. В отличие от «Деяния», в котором главным действующим лицом был  вымышленный Мартин Армянин, в Требнике появились целых два никогда не существовавших персонажа: цареградский патриарх Леонтий Вальсамон и иерусалимский патриарх Софроний. В их уста были вложены рассуждения о троеперстии, хождении против солнца, трегубой аллилуйи и прочих «новолюбных обычаях». Целью этой подделки стало историческое обоснование чинов, введенных патриархом Никоном и его последователями, поскольку других исторических доказательств не имелось.

По следам Мартина еретика

К сожалению, эти фальсификации (как и подлог с исправлением книг, о котором было рассказано ранее) не стали локальным актом, но повлияли на всю последующую историографию, дали толчок к продолжению подобных подлогов, служащих оправданию ранее сделанным фальсификациям.

Так, в 1780 году архиепископ херсонский Никифор в одном из своих посланий к староверам он заявил:

Деяния оного собора рукописные, даже до сих пор, находятся в Риме в библиотеке Ватиканской, почерком преизрядным начертанные, и собственноручным подписанием епископов утвержденные, как свидетельствует очевидный свидетель Аллатий в своей книге, нарицаемой “Бесперспективное восточной и западной церкви согласие”. (Шмурло Е. Митрополит Евгений как ученый. Ранние годы жизни. – СПб., 1888 – С. 337)

В своих трудах мнимый собор упоминали такие видные архипастыри господствующего исповедани, как митрополиты Платон (Левшин), Филарет (Дроздов), Макарий (Булгаков). Епископ Феофан (Говоров), известный еще как «Затворник», писал:

У нас в России, вскоре по принятии св. веры Христовой, явился Мартин Армянин, похожий на нынешних раскольников. (Феофан (Говоров) епископ. О православии в предостережениями от погрешностей против него. М. Издательский отдел Московского Патриархата. 1991. С. 3)

Еще один подлог в защиту фальшивого «Деяния» сделал знаменитый историк, митрополит Макарий (Булгаков). В своей «Истории русского раскола» он привел фальшивое послание униатов к православным, датированное 1596 годом и сфабрикованное малороссийским историком Н.А. Маркевичем, а также неизвестного происхождения сочинение Углицкого архимандрита Андроника (1713). В этих документах, использованных митрополитом Макарием, среди прочих еретиков упоминается и никогда не существовавший еретик Мартин Армянин.

Когда в 1849 году министр внутренних дел граф Д. Н. Блудов захотел лично ознакомиться с оригиналом «Деяний» и попытался передать списки «Деяния», хранящиеся в опечатанном хранилище Синодальной библиотеки в государственную библиотеку, то московский митрополит Филарет (Дроздов) категорически выступил против этого. Он заявил, что оригинал рукописи следует хранить втайне «для предупреждения неблагоприятных  последствий гласности». Лишь после того, как Д.Н. Блудов предпринял административное давление на Синод, митрополит Филарет вынужден был откровенно сообщить причину, по которой оригинал документа не должен быть вынесен на публичное использование. Он признался в закрытом служебном сообщении, что «признаки палеографические не благоприятствуют мнению о глубокой древности сей рукописи».  (Цит. по Козлов В.П. Тайны фальсификаций: пособие для преподавателей и студентов ВУЗов – 2-е изд. – М.: Аспект Пресс, 1996.- с. 42.) После этого инцидента оригинал «Деяния» был вновь опечатан и сокрыт от исследователей.

Карамзин долго верил в подделку

К середине ХIХ века подложность деяния была признана большинством российских ученых. Историк К.Ф. Калайдонович пишет о своем споре с еще верившим в подлинность «Деяния» Н.М. Карамзиным:

Я ему возражал, приводя причины, заставившие наше духовенство употребить сие непозволительное средство против раскола; скорописное письмо, едва ли бывшее в начале сего века, свежесть чернил и самый образ сочинения этого известия. (Калайданович К.Ф. Записки важные и мелочные //Летописи рус. Лит. И древности издаваемые Н. Тихонравовым. – М.,1861 – Т.3 – Кн. 5-6. – С. 93-94.)  

Наконец и сам Карамзин в своей «Истории государства Российского» указывает:

Мы должны заметить, что ни в летописях, ни в Степенной книге, ни в Стоглаве о том (Деянии на Мартина еретика — прим.) не упоминается; что слог сего деяния кажется не весьма древним … и что в 1157 году княжил не Ростислав, а Изяслав в Киеве. (История. Т. IV. – примеч. 415.)

Чиновник по делам раскола, русский писатель А.П. Мельников (Печерский) в 50-е годы XIX века писал об этих событиях:

За неимением подлинных доказательств, древности троеперстия и других никоновских нововводств, решились прибегнуть, с  согласия Петра Перваго, к неизвенительной хитрости, к составлению подложнаго деяния на небывалаго еретика Мартина армянина, тогда раскольники потеряли всякое доверие к православным пастырям. Со стараго пергамена соскоблили (и довольно неискусно) старыя письмена, и языком восемнадцатаго столетия, новым почерком написали деяние собора, бывшее  будто бы в Киеве в 1151 году, при князе Ростиславе и при митрополите Константине, на небывалаго Мартина еретика, и показывали его всенародно для обличения раскольников. (А. П. Мельников-Печерский «Записка о русском расколе», подготовленная для Великого Князя  Константина Николаевича по поручению министра внутренних дел Ланского).

Исследователь Н.П. Лихачев охарактеризовал сей «церковный памятник» как «недостойную подделку». (Лихачев Н.П. Дипломатика. – СПб., 1901.- С. 77)

Историк церкви Т. Филиппов так обозначил причины появления «Деяния»:

Желанием подтвердить мнение собора о мнимо еретическом происхождении дониконовских обрядов только и можно объяснить появление в печати в марте 1718 года подложного деяния небывалого собора на небывалого еретика Мартина армянина. (Филиппов Т. И. Современные церковные вопросы. СПб. 1882. стр. 400)

Исследователь Суворов так характеризует тенденцию:

Раз церковное правительство вступило на путь не евангельский, ему уже не трудно было, идя по наклонной плоскости, дойти до прискорбной, так мало согласующейся с характером православной церкви, мысли, до мысли о подлоге. (Суворов. О происхождении и развитии руского раскола. Ярославль. 1886.  л. 64-65 изд. 1886 г)

К сожалению, это «Деяние» так и не было официально отвергнуто новообрядческой церковью, а потому семена, им посеянные, продолжают кочевать в переизданиях, а иногда и в современной литературе и в наши дни.

Современные исследователи отмечают тот факт, что

аккумулируя в себе исторические мифы, подделки сами порождают новые мифы, еще более устойчивые, дожившие до наших дней, не умирающие и сегодня. Едва ли не два столетия лежало запечатанным в архиве «Соборное деяние на мниха Мартина Арменина»: несмотря на его разоблачение, факт сокрытия все-таки в известной мере порождал сомнение: а вдруг «церковная святыня» и впрямь подлинная. (Козлов В.П. Тайны фальсификаций: пособие для преподавателей и студентов ВУЗов – 2-е изд. – М.: Аспект Пресс, 1996.- с. 251.)

Сами же проклятия в адрес вымышленного еретика Мартина и сегодня продолжают распеваться в службе Димитрию Ростовскому:

«Буря ересей от преисподних по Греции возродившаяся, а в последняя лета происками Мартина армянина, чрез брынских скитоначальников  возникшая в нашем отечестве» и «Буря ересей от преисподних, чрез Ария по Греции возродившаяся, а в последняя лета происками Мартина Армянина в нашем отечестве, готова была опровергнуть тишину Единыя Святыя Соборныя Апостольския Церкви». (Служба и акафист Димитрию Ростовскому)

Актуальность антистарообрядческих сочинений, приписываемых Димитрию Ростовскому, подтверждается на самом высшем уровне. Так, обращаясь к участникам выставки «Православия ревнитель и раскола искоренитель», посвященной памяти Ростовского архиепископа, патриарх Алексий Второй отмечал, что последний

немало потрудился на поприще благоустроения церковной жизни и противостоянию гибельному и зловерному влиянию расколоучителей, тщавшихся, как о том пророчески сказано в писании «прельстить если возможно и избранных. (Мф. 24. 24) (Обращение патриарха к участникам выставки «Православия ревнитель и раскола искоренитель», Москва, Чистый переулок, № 5966, 29 сентября 2005 года, Москва).

Исследователь В.П. Козлов рассматривает «Деяния на Мартина Армянина» и «Феогностов Требник» как важную отправную точку вообще в традиции фабрикации исторических документов:

В наше время “Соборное деяние” и “Феогностов Требник” стали классическими примерами фальсификации исторических источников России. Действительно, они стоят у истоков истории сознательных подлогов с отчетливо выраженной идеологической целью. (Козлов В.П. Тайны фальсификаций: пособие для преподавателей и студентов ВУЗов – 2-е изд. – М.: Аспект Пресс, 1996.- с. 44.)

Источник - ruvera.ru