Слезы ливши о Сионе,
И сердечною тоской,
Пел Израиль в Вавилоне,
Пленный сидя над рекой.
Скучно жить в стране безбожной
Без святаго олтаря,
Где кумир и Бог подложный,
Власть надменного царя.
Где святой закон в зазоре,
Нет и истины следа.
О! Велико наше горе,
Жить с неверными — беда.
Дни проводим мы в боязни,
Нами трепет овладел,
Ни за что мы терпим казни,
И орган наш онемел.
Вот и снова злое время
Над вселенной взяло власть.
Утеснено правых племя,
Терпят кроткие напасть.
Пала древняя святыня,
Храм духовный разорен.
И Сион стал, как пустыня,
Весь закон в нем изменен.
С виду много блеска славы
И наружной красоты,
А посмотришь на уставы —
Все фальшивые цветы.
Род избранных весь рассеян,
Сжат железною рукой,
Опорочен и осмеян,
Цену платят за покой.
Если вспомнишь прежни годы —
Слезы ронишь не хотя:
Время мифа и свободы,
О прошедших днях грустя.
Когда вера процветала
И любовь жила в сердцах,
Всюду истина блистала,
Был в народе Божий страх.
Воин, раб и царь на троне,
Князь, святитель и купец —
Были все в одном законе,
Земледелец и мудрец.
Все одну печать имели,
Крест чесный, небесный знак.
И в одной святой купели
Омывали древний мрак.
Удалясь от мира в горы,
Как пустынные орлы,
Дев и иноков соборы
Пели Вышнему хвалы.
Расширялись наши грани,
Как на пир, мы шли на сечь.
Цари наши брали дани,
Сокрушали вражий меч.
В древность было — с поля брани
Устрашенный враг бежал
Действом Крестной Благодати.
Меч не столь их поражал.
Власть святители имели
И творили чудеса,
А потом в земле не тлели
Их по смерти телеса.
Ныне люди только знают
Посмеяться старине.
Звезды на небе считают,
Царство видят на луне.
Видят там леса и горы,
Степи, реки им в глазах,
Но не проникнут лишь их взоры
В беспредельных высотах.
Вечно мир земной летает,
И вертится день и ночь.
Тех прелестник обретает,
Кто от церкви отпал прочь.
Тех, кто древность презирает
И уставы не хранит,
Все за глупость почитает,
Своим абсурдом дорожит.
Устав древних содержащих
Тех считает за глупцов,
Хулу на древность наносящих
За превеликих Мудрецов.
Видят там леса и горы,
Степи, реки, всякий злак.
Не проникнут лишь их взоры —
Есть ли кофе, да табак.
Вечно мир земной летает,
И вертится день и ночь.
Тех прелестник обретает,
Кто благих дел весьма тощ.