Духовный стих происходит из сборника бегунов Заонежского края.
Источник: Материалы к истории и изучению русского сектантства и раскола /Materiaux pour servir a l`histoire des sectes russes/ : в 5 вып. / под ред. Бонч-Бруевича В. — СПб.: Тип. Б. М. Вольфа, 1908. — Т. 1. Баптисты. Бегуны. Духоборцы. Л. Толстой о скопчестве. Павловцы. Поморцы. Старообрядцы. Скопцы. Штундисты. — С. 228.
Примечание: время составления стиха определяется указанием на существование разделения православной церкви уже двести лет.
Что за чудная перемена
и во всех делах измена?
Како мир весь давно прельстился,
Вавилоном сотворился?
Мало кто знает и о том,
что есть падший Вавилон:
Вавилон значит всякой злобы зияние
и всего мира слияние,
то есть — человецы все прельстились,
умом и сердцем от Бога удалились;
не стены пали и опоны,
но церковные и гражданские законы,
егда взялася римская власть
и воцарилась всякая беззаконная сласть.
Двести лет во отступлении пребывают
и своего нечестия не познавают,
всяк своим мнением возвышаются,
яко былие от ветра качаются,
вси сребролюбием и суетою помрачени
паче камения сердцем ожесточени:
явная прелести примета,
зане не познали времена и лета.
За то никонияны и сектанты пали,
что проклятым жидам поревновали:
ибо жиды книгами и пророками возвышаются,
яко дети буквами украшаются,
токмо басням и родословиям вникают,
а пишемых книг отнюдь не понимают.
Не бы жиды в толику стремнину пали,
аще бы Данииловы седмицы со тщанием читали:
ангел Даниилу верно сказал,
по 483 летах Месию дожидати приказал.
Та же жиды, чюдесы Христовыми обогащени,
паче камения сердцем ожесточени,
аще бы писание понимали,
Тако и Россия паче всех мудростию возвышается,
антихристу паче, нежели Христу поклоня(е)тся.
А кто (не) ведает о том,
что чрез антихриста отдают дияволу поклон?
Какую имеют о сем поправу,
ибо отступницы сии вторые жиды по нраву?
Жиды на земли Христа укоряют,
а сии и на небеси распинают;
аще распинают Христа не руками,
но своими проклятыми *) нравы.
Мнятся вси сектанты разумом обогащени,
а уже двести лет сатаною поглощени:
двести лет уже искочил из адовых жерель
антихрист седмоглавый змий.
А кто в вере утвержен,
знает, како антихрист из отступников сложен:
вси за отступление и нечестивое дело
сотворились зверино тело.
Всяк бы православной внимал,
что Златоуст отступление за антихриста протолковал:
седмь глав на звери коронами украшени —
седмь царств от века славою возвышени,
вси в равные времена являлись,
а на церковь единомысленно вооружались;
десять рогов на звери являются —
всяк своею ересию возвышаются,
то есть не хотят о своем отступлении признатися,
ниже писанием вразумлятися;
сего ради и писания не понимают
и славу свою в студ полагают.
Всяк православный, внемли:
двурожный зверь исходит от земли.
Достоит твердо разумевати,
чтоб обоих зверей во единого не слияти:
ибо седмоглавый зверь мучительством украшается,
а двурожный лжеучительством возвышается.
Отверзем, православные, слуха,
да разумеем во обоих сатанинского духа;
можно разуметь и самим,
Да чистою верою всяк разумевает,
яко мир на две жены разделяет:
едину на звери седящую,
а другую от зверя в пустыню бежащую.
На звери жена — еретический раздор,
а двукрыльная жена — православный собор.
Едина гордостию и блудом возвышается,
а другая благоразумием украшается.
Тая едина спасается,
кая от всех людей сокрывается;
во слезах дни своя провождает,
мужеский пол раждает;
оставила в мире вся, елика
имеет — два крыла орла велика;
егда змий к ней приближается,
тогда на высоту бесстрастия возвышается.
Это люди избранны,
кои в вере и в житии постоянны,
кии в мятеж мирский не прельстились
и антихристу не поклонились.
Господи творче, избави нас мирские суеты,
сподоби нас видети тоя красоты.
Жена на звери, перьями украшена,
а в раскоши и блуде зело совершенна,
велиим гласом кричит,
златолюбием и блудом всех к себе привлачит:
мнят мене, яко аз блудница,
а я сежу надо всем миром царица.
Это мнение разных толков,
сектантов и всех еретиков.
Аще сектою и чашкою разделяются,
а сей блуднице за едино поклоняются;
кождо сектою своею возвышаются,
а вечной муки не ужасаются.
Это явная картина,
что мирская жизнь всех ослепила,
сласти мира всего совета милея,
того ради и антихрист сильнея.
Мнози и антихриста познавают,
а сей блуднице колена поклоняют;
аще бы часто писание прочитали,
то не бы в толикое нечестие пали.
Воистинну тмукрат окаяннии,
кои в вере и в житии непостояннии,
токмо суетою и безумием возвышаются,
а к писанию и перстом не касаются;
не дадутся таковым разума ключа,
но тма и нечувствие будет им вместо бича,
токмо миру и антихристу угождают,
а сатана мукою вечною всех награждает.
Нужно и поморцев прелесть рассмотрети
и сладкими стихами воспети.
Еси посреди мира поморцы,
кои крыющейся церкви явные злотворцы;
они вси единого корени были,
тогда как в пустыни жили,
а когда весь мир прельстился,
тогда и Петр Первый воцарился,
во всю Россию монифесты издавал,
крыющихся во свое царство вызывал;
тогда поморцы сразу и прельстились,
паки из пустыни в мир возвратились;
вси в записи в ревизии пали,
именем раскольничим себя записали.
Зверь каждого во своем жилище жити утвердил,
и печать свою на чело и на десницу наложил,
прелестию мира, яко магнитом, привлече,
дела и веру отсече.
Егда поморцы себя в раскольники записали,
много о том плакали и рыдали,
а когда начали в миру проживати
и много раскольниче имя похиаляти,
тогда имели власть осмь лет крестити
и о своей прелести учити.
Паки зверь новые указы издавал
и тую пищу из уст их исторгал;
тогда вси без останка пали,
зверевы указы паче еуангелия облобызали,
по малу начали в мире проживати,
и свое благочестие забывати;
домы и фабрики созидали,
а христиан, яко разбойников, суду предавали.
Паки поморцы приступали к зверю,
просили хранить древнюю веру.
Зверь не мало не молчал
и умиленным гласом им отвечал:
вот я вам царь и Бог,
кроме тех крыющихся бегунов;
они едины спасаются,
кои по темным местам скитаются;
они указов моих не ужасают(ся),
но крестом на мя вооружаются;
тии писанием себе внушают
и всю силу мою разрушают.
Вси поморцы един корень похваляют,
а сами на разных сучках воспевают.
Ей, поморцы с никониянами смесились
и на двадцать сектов разделились;
в ревизии оставили все древнее благочестие;
вси, яко былие от ветра, пались,
на указах зверевых, яко на камени, основались,
по Ефрему вси защитницы змиевы
и верноподданные поклоницы зверевы,
за верных рабов от него познаваются,
на взыскание верных в горы посылаются;
никонианцы гонити их понужают,
а поморцы вязати нас начинают.
Увы, дожили до таких часов,
мнимые христианы учинились горши бесов;
беси за едино сатане покоряются
и един на другого не вооружаются;
а поморцы, яко злодеев, нас гаждают
и в темницу, яко разбойников, всаждают.
Увы, какое нечестие стало,
чего и от века не бывало,
егда вси без останка пре(ль)стились
и затолковали, что злые дни прекратились;
когда поморцы в зверевы когти попали,
на Никона затолковали.
Овы из поморцев браки завели,
и в полную глубину нечестия избрели;
а иные чистое житие утвердили,
полную избу детей народили;
вся тварь за погибель человечю рыдают,
а они блудные браки затевают;
это не Божией судьбою
за браками еретическими блудят,
как за каменной стеною.
Во истинну нечестивое семя!
Ей, не познали антихристово время.
За таковую жизнь непостояную
бездна воструби, яко в трубу златокованую.
Вси оставили Бога, всех творца;
нет ни единого храма, идеже несть мертвеца.
Во истину вси ученые невежи,
слово Божие не слышится нигде же,
еуангельские жилы пресекаются,
а зверевы указы выполняются.
Всякая секта похваляется,
злато и сребро по путем валяется;
тма и нечестие, яко мрак, вселеную помрачи,
из пропасти адовы искочи;
всяк во своем нечестии похваляются,
яко мертвии, по путем валяются;
не кому стало мертвых погребсти,
и от пути нечестия отвести и извести;
отец сына, мати дщерь обымают
и охапнившися на путех помирают.
Ей, без писания всяка душа умирает от глада,
и там во аде не будет отрада;
не хощут писания с любовию посмотрети,
и там во адовых темницах будут горети.
Мир и суета не дает от сна востати
и тму нечестия познати;
овы и благочестие познати тщатся,
а к миру, яко магнитом, привлачатся;
овы и антихриста познавают,
а жен ради тому колена поклоняют.
Тако сие житие прельстило,
яко клеем, к жене и чадом прилепило:
лучше мнят некрещенным помирать,
нежели юзу сию греховну растерзать.
Есть и вернии суетою помрачени,
паче камения ожесточени,
всегда на мирскую прелесть взирают,
смертный час и суд отнюдь не воспоминаютъ.
Егда всемирная труба возгласит,
тогда всяку прелесть разрушит.
Како сию прелесть познати
и тоя хитрости избежати?
Не иначе как в безмолвие упразднитися
и святым писанием просветитися;
первее хотяй к писанию приступати,
ей всякую страсть от ума оттрясати:
аще с кальными очесы приступают,
паче очи свои помрачают,
аще нечисте к писанию касаются,
оттого и вси ереси раждаются.
Ты же, о читателю, внемли
и отторгни ум свой от земли,
от человек всех удалися
и в безмолвие святым писанием вразумися:
святое писание более раю,
а там разума и премудрости нету краю;
тое вразумляет и умудряет,
и укрепляет, и утешает,
и муки вечной избавляет.
Суета зде мучить не оставляет
и там муку вечную приготовляет.
Кто может когда вразумитися,
егда о имении суетится?
Како может кто Христа и святых подражати,
не хотя корени злых оставляти?
Писати стихи кончаю
и любовию запечатлеваю.
Прошу люботрудне прочитати
и нашу худость не зазирати.